Вселенная, где нет времени, где все устроено не так, как на родном Галлифрее или на так хорошо знакомой Земле. Другие законы устройства пространственно-временного континуума, другая жизнь - Восьмому Доктору нравились такие путешествия, но ТАРДИС относилась к ним настороженно - не редко подобные приключения заканчивались для Доктора не самым лучшим образом: взять хотя бы потери памяти.
В этот раз что-то пошло не так, когда они уже собирались вернуться туда, где время и пространство устроено более привычным образом. Доктор был молчалив, мрачен, и вместе с тем встревожен, словно ожидал чего-то, - что с ним случилось за пределами корабля, ТАРДИС не знала. Машина времени взволнованно зашумела, не понимая, что произошло с Доктором. Может, она бы и хотела ему помочь, если бы могла. Но все, что было в ее силах - мягко и осторожно, чтобы не тревожить Доктора, отправиться в путь.
Временной ротор мерно поднимался и опускался с привычным шумом; моргая кнопками и лампочками на консоли, ТАРДИС ожидала, что же будет дальше: Восьмой Доктор опустил голову и не шевелился - такое затишье продолжалось несколько минут, затем Доктор встал, взволнованно прошелся по консольной и замер на месте...
...Яркий свет бил во все стороны - будь ТАРДИС человеческим существом, она бы непременно прикрыла глаза руками, чтобы не ослепнуть. Машина пространственных и временных перемещений привыкла к тому, что рано или поздно это случается - Доктор изменяется, становится другим. Он не такой как прежде, но в тоже время все тот же. Но этот, Восьмой, был иным - став тем, кем он был до недавнего времени, он ничего не помнил о прошлом себе, и, может быть, именно поэтому был особенно дорог ТАРДИС - она показывала ему вселенные и была рада его детскому любопытству, его умению восхищаться каждой мелочью.
ТАРДИС всегда было немного печально, когда Доктор менялся, но терять этого спутника было особенно грустно. Никто не путешествовал с ней так долго, как Восьмой Доктор, за это время он стал ей по-своему дорог, если, конечно, машина времени вообще может что-то чувствовать.
Теперь посреди ТАРДИС стоял совсем другой Повелитель Времени - более молодой, с более резкими и острыми чертами лица, которое больше не обрамляли мягкие волнистые кудри. И столь привычный для теперь уже ставшего историей Восьмого Доктора наряд по моде второй половины XIX века смотрелся совершенно неуместно на Девятом.
ТАРДИС совсем притихла, наблюдая за знакомым-незнакомым ей галлифрейцем.